В фильмографии режиссера, сценариста и продюсера Карена Шахназарова насчитывается 25 фильмов, в том числе таких как «Курьер», «Мы из джаза», «Город Зеро», «Исчезнувшая империя». В последние годы Карена Шахназарова нередко можно увидеть на телеэкране еще и в качестве участника политических ток-шоу. Об интересе к политике и корнях
— Карен Георгиевич, не так давно телезрители узнали вас еще и как эксперта. Вы периодически принимаете участие в ток-шоу с Владимиром Соловьевым. Оттуда такой интерес к политике?
— Мне интересно говорить на эту тему. Для меня это нормально, я вырос в такой семье. Мой отец был основателем советской политологии, как науки. В 1980-е годы он провел первый международный конгресс, в СССР это было очень сложно. Отец был очень эрудированным человеком, он работал в международном отделе ЦК. У папы, например, были американские журналы «Times», которые были намного лучше, чем сейчас, всевозможные запрещенные книги, которые предназначались только для работников МИДа и ЦК. Я учился в английской школе и уже кое-что петрил. Так что с детства я был более осведомлен, чем мои сверстники. Я всегда интересовался политикой и считаю, что любой человек должен ею интересоваться. Если ты не интересуешься политикой, политика будет интересоваться тобой. — Выходит в советское время вы принадлежали к «золотой» молодежи? — Вообще-то я из очень простой семьи. Мой отец – фронтовик, он хотя и из древнего рода, но был совершенно нищим. Приехал в Москву поступать в аспирантуру после фронта, отслужив в армии почти 7 лет. У него ничего не было. Мама жила в бараках, она из крестьянской семьи, которая переехала в Москву в эпоху коллективизации. Покойный дед работал строителем, прорабом, бабушка — на хлебозаводе. Сначала мы жили в бараках, потом в коммунальной квартире. Я думаю, что вся «золотая» советская молодежь прошла примерно один путь. Мне было лет 15, когда папа получил первую двухкомнатную квартиру. Кстати, когда я уже снимал кино и прилично зарабатывал, мы могли построить дачу, но отец не мог себе этого позволить, потому что в этом случае он должен был бы уйти с работы. В ЦК запрещалось иметь частные дачи. — Пишут, что кто-то из ваших предков был другом Наполеона. Это так? — В армянской мифологии очень много всего такого, но на самом деле я не знаю. По отцу мой род довольно древний. Род считается основателем Карабаха как княжества.
— Так вы князь?
— Вообще, да. У меня даже документы есть, которые передаются из поколения в поколение с 18-го века. Отец мне передал документы, где мой предок просил Александра I подтвердить за ним землю, когда Карабах вошел в состав Российской империи. У тогдашних князей были земли, которые до этого были в составе Ирана, Персии. Александр I подтверждал их право на владение землей. У меня такая бумага есть. «Во ВГИКе была веселая беззаботная жизнь»
— Как в свое время родители восприняли ваше поступление во ВГИК?
— Они были несколько удивлены, потому что это не вполне вписывалось в то, что они хотели для меня. С другой стороны, мои родители ( мама, слава Богу, жива, папы — нет) были людьми интересующимися. Отец был необыкновенно эрудирован, художественно образован, сам писал стихи, пьесы. Родители все время ходили в театр, к нам домой приходили Любимов, Высоцкий. Я сам делал магнитофонные записи Высоцкого. Другое дело, что они в то время, скорее всего, лучше чем я понимали насколько сложно добиться в этой области успеха.
— Какой эпизод из вашей студенческой жизни вы вспоминаете с удовольствием?
— У нас была очень веселая, беззаботная жизнь. Бесконечные вечеринки. Может, в этом был свой минус, но, с другой стороны, мы все очень дружили и работали очень много. Раньше 11 вечера из ВГИКа не уходили, потому что постоянно были чем-то заняты, бесконечно что-то репетировали. Особенно первые два года. Помню, как мы с другом свинтили в Питер. По-моему, это было на втором курсе. Сидели выпивали, а потом что-то нас тукнуло: «А поехали в Ленинград». Хотя на двоих у нас было 10 рублей. В то время проводнику можно было дать пять рублей, и он тебя без билета мог посадить в поезд. Приехали утром в Ленинград с пустыми карманами. У приятеля завалялись две копейки, чтобы позвонить другу. У него переночевали, потом пошли к другому приятелю… Совершенно без денег мы провели в Ленинграде в бесконечных компаниях замечательную неделю. Конечно, во ВГИКе за такую самоволку нас вызывали к ректору, мы что-то наплели. Но, видимо, все так были счастливы, что мы живы и здоровы, что всё обошлось выговором.
— Ваши сыновья тоже учатся во ВГИКе?
— Старший сын Ваня окончил режиссуру во ВГИКе. В Минкульте ему дали грант, сейчас он должен снимать картину. Младший Вася тоже учиться во ВГИКе на продюсерском. «Лиза Боярская была лучшей»
— В какой сейчас стадии работа над картиной «Анна Каренина»?
— Сейчас запись музыки идет. Вот поговорю с вами и пойду в студию.
— Почему решили сделать свою версию «Анны Карениной»?
— Это была не моя идея. Фильм сделан по заказу телеканала «Россия 1». Я очень тяжело входил в эту картину, у меня были большие сомнения. Меня уговаривали. Но потом я втянулся в это дело, и очень рад, что у меня это в жизни произошло Фильм не только по роману Толстого, но и в какой-то степени по книге Вересаева «На Японской войне». Даже с точки зрения профессии я никогда не делал таких картин. Любовь была в моих картинах, но о любви я не делал. Никто лучше Толстого не написал о любви, о взаимоотношениях мужчины и женщины. Там такие потрясающие повороты, нюансы, как удивительно тонко он это чувствовал. Всё-таки взаимоотношения мужчины и женщины – это самое главное, что есть в жизни. Все остальное: политика, искусство — производное.
— Чем обусловлен выбор Лизы Боярской на главную роль?
— Изначально я говорил о том, что если я не найду актрису, которая будет соответствовать моим представлениям, я не буду снимать. Она была самой лучшей на пробах, никакой тайны нет. А потом я давно не видел такого отношения к работе. Когда она пришла на первые пробы она выучила три сцены. Она так готовилась, настолько была погружена в роль, что это завораживало. «Испытываю кайф от съемок»
— Что вам в последнее время доставляет наибольшее удовольствие?
— Хочется сказать, что кайф испытываешь от съемок, но, с другой стороны, я еще не отошел от съемок картины «Анна Каренина». Они были тяжелые. Но я испытываю удовольствие от того, что сделал картину. Это большой драйв. Если кино большое, сложное, c войной, большими массовками, то когда ты его заканчиваешь, есть внутренне ощущение, что ты что-то сумел сделать. Это очень большой стимул. Наверно, не только у меня, а у всех людей моей профессии. Ты еще не знаешь, какая будет картина, будет успех или нет, не важно. Важен сам факт, что ты это сделал. Кино – это очень дерзкое занятие. Ведь есть мир, созданный высшей силой, а мы создаем свой мир. В какой-то степени мы соперничаем с Творцом.
— У вас есть какой-то принцип, которым вы руководствуетесь в жизни?
— Я был совсем маленький, когда папа сказал: «Ты должен относиться к людям так, как хочешь, чтобы относились к тебе. Всегда старайся влезть в шкуру другого человека». Это важно для меня. Я верю, что каждому воздастся за его дела. Стараюсь делать то, что мне кажется правильным.
